Шутка с ядом пополам - Страница 50

— Я не заметил, чтобы он играл, — настаивал Талызин. — Вот Анна Николаевна, тут другое дело, но Андрей…

— Просто она не очень талантливая актриса. И потом, ее цель — всего-навсего обмануть мужчин, а для большинства из них лесть никогда не бывает слишком грубой. Они охотно верят, что любая женщина по сравнению с ними — маленькая дурочка. А Андрюше сложнее — ему вдобавок к мужчинам еще требуется провести женщин с их интуицией.

Марина вроде бы иронизировала, однако явно не без доли серьезности.

— То есть Андрей вам несимпатичен? — уточнил Игорь Витальевич.

Он был уверен, что его собеседница пристрастна, однако отнесся к этому спокойно. Она и так на редкость объективна для женщины.

— Нет, не сказала бы. Конечно, мне с ним не так легко, как остальным, но это просто оттого, что я физически с трудом переношу притворство и вообще не люблю, когда мною пытаются манипулировать. А по большому счету, притворство и манипуляция — краеугольные камни практической психологии. Умом я прекрасно понимаю, что Женькино искреннее наплевательство на чувства окружающих куда хуже, чем желание Андрюши во что бы то ни стало понравиться. Желание нравиться вполне естественно, правда? И все равно с Женькой мне куда приятнее. Возможно, Андрюшу мне просто жаль. Или я чувствую перед ним вину.

— Не очень понятно.

— Это ведь я вовлекла его в науку. Увидела его способности и познакомила с Володей. А в результате человек оказался не на своем месте. Способностей, к сожалению, недостаточно, нужна искренняя и сильная увлеченность. Без шуток — человек действительно создан быть поп-звездой, а будет всю жизнь корпеть в лаборатории.

— Вам не кажется, что вы отвлеклись? — не выдержала, наконец, Вика. — При чем здесь ваш Петренко? Мы же обсуждали Лидию Петровну.

— Да, — спохватилась Марина, — правильно. Я вот что имела в виду. Если Кристинка увидела Панина, Некипелова или Петренко — Гуревич, надеюсь, вне подозрений? — так вот, тут все получается естественно. Она не могла их заподозрить, и даже потом, когда поверила в убийство, надеялась, что этот человек даст ей разумное объяснение того, почему он скрыл свой визит. Он пообещал сделать это по пути на кладбище, посадил ее в свою машину, завез на пустырь, отобрал баллончик и довел до приступа. В то, что они ехали на маршрутке, я не верю. Это надо быть совсем дураком! Так что не Панин. Некипелов или Петренко.

Произнеся это, она вдруг скривилась, словно от боли, и добавила:

— Не верю ни в одного, ни в другого. Убить Кристинку — это уж совсем… Но против виновности Лидии Петровны еще одно. Откуда ей знать, что у Кристинки астма?

— Не знаю, откуда, — сообщил Талызин, — но знала. Сама Лидия Петровна вчера мне об этом говорила. Значит, Марина, вы не можете представить, что это была она?

— Представить я могу все, что угодно. Например. Володя, к которому она обращалась за советом, открыл какие-то ее махинации в бизнесе. Испугавшись, что он ее выдаст, она украла пузырек с ядом, приехала в среду к Володе и отравила его. Ее увидела Кристинка, но неладное заподозрила только в пятницу, после разговора с вами. В субботу позвонила ей — телефон, кстати, у нее был, Лидия Петровна нам всем с гордостью раздала свои визитки. Позвонила, а та сказала… ну, предположим, сказала, что клянется в своей непричастности и что только ради памяти Володи не имеет права сообщать властям о своем визите. Когда Кристинка узнает о нем правду, она поймет, почему. Но только это не телефонный разговор, надо назначить личную встречу. Вот такое что-нибудь наплела, а Кристинка — девочка очень романтичная, для нее честное слово — не пустой звук, а любая таинственность притягательна. В общем, притянуть за уши можно все, но с точки зрения наибольшей вероятности…

— Вот почему Лидия Петровна во вторник относилась к тебе спокойно, а потом возненавидела, — обрадовалась Вика. — В среду перед смертью Бекетов признался ей, что тебя любит.

— Вот кто у нас романтичный! — улыбнулась Марина.

— Кстати, в этом что-то есть, — заметил Игорь Витальевич. — Перемена в ее настроении должна бы чем-то объясняться. Она не могла, например, подслушать вас с Бекетовым во вторник?

— Либо она, либо Кристинка, — твердо заявила Марина. — Представить их подслушивающими на пару даже я не в силах. Еще Аню вместе с Паниным — так-сяк, но кого-то еще вместе за таким неприглядным делом… Нет!

— А знаете, что любопытно, Мариночка? Лидия Петровна разговаривала со мной как женщина, в глубине души убежденная, что по-настоящему подходящая подруга для Бекетова — только она. И то же самое — с Татьяной Ивановной, или Кристинкой, или его женой.

— Потому что Володя очень умный человек и умел с нами, дурами, обращаться. Я вот думаю про Кристинку, Игорь Витальевич. Не объясняются ли ее настойчивые обвинения в мой адрес тем, что подсознательно ей очень хотелось себя убедить: тот, кого она видела — не убийца.

— Да, с поведением Кристины Лидия Петровна согласуется меньше, чем остальные. Однако несомненно одно — Дудко целенаправленно вводила меня в заблуждение. Если не в отношении своих поступков, так уж точно в отношении своих чувств. Зачем?

— К сожалению, если кто-то врет, он не обязательно убийца, — вздохнула Вика. — Возьмите меня. Никого не убивала, а вру довольно часто.

— Между прочим, мудрая мысль, — подтвердила Марина. — Мы с вами, Игорь Витальевич, ищем в всем логику, а иной раз в человеческом поведении ее просто нет.

— В любом случае, — пожал плечами Талызин, — дождемся разрешения вопроса с ее алиби. Теперь, раз уж зашла речь, вернемся к Петренко. Предположим, он имел возможность убить Бекетова. Каков мотив?